Янки нам – не образец

В минувший четверг, 10 ноября, КПРФ на круглом столе в Госдуме представила проект Избирательного кодекса .

.
«Советская Россия» подробно освещала и сами слушания, и содержание проекта, разработанного под руководством одного из самых опытных юристов Государственной Думы Юрия Петровича Синельщикова.

Как адвокат с большим стажем, я могу сказать, что кодифицированное, то есть собранное в один источник и систематизированное законодательство, всегда является шагом вперед по сравнению с россыпью законов, подчас противоречащих друг другу, и значительно облегчает работу как юристам, так и гражданам, вовлеченным в соответствующие, в данном случае, в избирательные правоотношения.

Избирательный Кодекс, проект которого после прошедших обсуждений будет в ближайшее время внесен в Госдуму, на мой взгляд, безусловно является прогрессивным документом, направленным на демократизацию избирательного законодательства, на более точное и репрезентативное представительство народа во власти, а значит, на более точное принятие властью управленческих решений.

Некоторые из выступающих на круглом столе отмечали, что Избирательный кодекс вряд ли будет принят так называемой «партией власти», контролирующей две трети российского парламента, что кстати, тоже подтверждает необходимость принятия такого документа для борьбы с политическим монополизмом. На круглом столе выступил и представитель Центральной Избирательной Комиссии РФ, который, как я его услышал, считает ненужным и сам Избирательный кодекс, и вообще серьезные поправки к избирательному законодательству, поскольку, по его словам, оно и так у нас одно из самых совершенных и демократичных. Это перекликается с высказываниями председателя Госдумы Вячеслава Володина, также критически оценившего идею Избирательного кодекса, назвав российскую избирательную систему «одной из лучших в мире».

Если бы представитель ЦИКа выступал от имени другой организации, мне бы даже понравилось его выступление, настолько оно было по форме успокаивающим и умиротворяющим. Оно напомнило мне программы нашего телевидения, когда ты идешь в магазин, ужасаешься росту цен, а по телевидению рассказывают, как выросли реальные доходы граждан, ты заболел и чуть не умер, а по телевидению тебе рассказывают об успехах в здравоохранении, ты читаешь телеграм-каналы, будь они неладны, про Херсон и мобилизацию, а по телевидению тебя успокаивают, что все идет по плану.

И в принципе, в этом нет ничего нового и необычного, любая власть предпринимает меры для своего самосохранения, как она это понимает и пытается создать у народа впечатление, что, говоря цитатой из Булгакова: «На свете нет и не было более прекрасной власти, чем власть императора Тиберия!» Серьезные проблемы начинаются там, где власть сама начинает верить в свою пропаганду и на ее основе принимать управленческие решения, радикально расходящиеся с жизнью. И самое опасное, когда такие решения принимаются в сфере, непосредственно затрагивающей жизни людей, например, в военной. Ведь противник настолько коварен, что в нашу пропаганду не верит, а действует по-своему.

В системе буржуазной демократии (несмотря, на мой взгляд, полную противоестественность самого этого словосочетания), которую мы взяли за образец в 1991 году, для коррекции власти, для ее обратной связи с народом придуманы выборы. И при всех своих недостатках, в большинстве стран на Земле они выполняют эту функцию. Да, оказывается, выборы – это не просто борьба за теплые места для конкретных чиновников и их ближайших родственников, за власть и контроль над финансовыми потоками, но и важнейший элемент саморегуляции общества, без которого через некоторое время власть отрывается от народа, превращается в «черный ящик» с непредсказуемыми и непонятными для народа решениями и вообще начинает жить своей, отдельной от народа жизнью.

Поэтому в буржуазном обществе выборы, как правило, не покушаясь на основы системы, служат для обратной связи между народом и властью, интеграции во власть наиболее активных и перспективных деятелей оппозиции, да и вообще, сама оппозиция является тоже некоей теневой «властью», которая вполне может стать властью основной, а не врагом, которого уничтожают, если он не сдается. Поэтому лидеры оппозиции, имеющие в народе реальную поддержку, являются уважаемыми политиками, к чьему мнению власть вынуждена прислушиваться, не закатывая их в асфальт, не репрессируя и не лишая свободы и имущества. Разумеется, все это происходит не потому, что политики в буржуазном обществе столь благородны и относятся друг к другу уважительно. Скорее, наоборот, мы видим, особенно в США, что они ненавидят друг друга до кровной мести, подтверждая тезис о том, что в животном мире внутривидовая конкуренция самая жестокая, но сложившийся баланс сил не позволяет им уничтожить друг друга и узурпировать власть.

В свое время в университете нас учили, что если на выборах какая-то партия или кандидат получают порядка 60 процентов голосов, то демократичность таких выборов сомнительна, так как в буржуазном обществе (а я бы еще добавил, в обществе классовом) не может быть такого единомыслия. Поэтому я бы дополнил Избирательный кодекс положениями о недопущении политического монополизма, как это делается в рыночной экономике, где отступления от принципа конкуренции моментально сваливает всю экономику в тотальную коррупцию и вырождение. Поэтому в любой стране с такой экономикой целые структуры следят, чтобы принцип конкуренции соблюдался. А в политике разве не так? Разве не нужен некий аналог антимонопольного комитета и антимонопольного законодательства в политике? По-моему, нужен еще больше. Было бы правильно вести нормы, которые предписывали, что если какая-то политическая сила набирает, к примеру, те же 60 процентов голосов в парламенте, то есть конституционное большинство, она должна быть разделена на несколько фракций, чтобы ни одна из фракций сама по себе не могла узурпировать работу парламента и решать все вопросы самостоятельно, без коалиции с другими.

Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Возможно, кто-то удивится, но я во многом понимаю усилия так называемой «партии власти» по сохранению своего доминирующего положения, поскольку наша политическая система вообще и выборы в частности находятся под сильнейшим давлением США и их сателлитов, которые вмешиваются в выборы в неугодных им странам самым бесцеремонным образом. И, ограждая политическую систему от иностранного влияния, порой давят правых и виноватых, а то и вообще ставят под сомнение необходимость проведения выборов в нашей стране. И здесь, я считаю, необходимо идти оп другому пути. Наоборот, выборы в России должны быть максимально демократичными. Но, при этом, должны быть разработаны четкие и жесткие критерии отсечения от политической жизни деструктивных сил. И не надо лицемерить, это не будет никаким наступлением на демократию. Напротив, это будет ее защитой. Критерии, по которым политические силы и политики могут участвовать в политической жизни, должны быть максимально широкими и понятными. Например, я считаю, что к политической жизни в России, помимо организаций, официально признанных террористическими, экстремистскими или иностранными агентами, ни в коем случае не должны допускаться те, кто ставит под сомнение территориальную целостность нашей страны, роль СССР в Великой Отечественной войне или в любой форме поддерживает нынешний украинский режим. По-моему, это очень широкие критерии, в которые может уложиться абсолютное большинство политических сил самых разных взглядов.

Как я уже говорил, проект Избирательного кодекса направлен на повышение демократичности выборов и для этого в нем предлагаются меры для максимального привлечения к выборам избирателей. Ведь ясно, что чем больше избирателей придет на выборы, тем точнее будет во власти народное представительство. В этом смысле очень важно перенесение выборов на удобное для людей время – с начала осени на декабрь или март, как это было всегда раньше, радикальное упрощение избирательного законодательства, широкий и простой допуск к выборам кандидатов и их защита от снятия под надуманными предлогами, максимальное увеличение представительства партий, потому что, как справедливо заметил Маяковский, «малые» могут реально защищать свои интересы, только если сгрудятся в партию, а «голос единицы тоньше писка, кто его услышит, разве что жена, и то, если она не на базаре, а близко». Выборы должны быть простым и понятным делом, как и избирательное законодательство, которое, говоря юридическим языком, должно соответствовать принципу правовой определенности.

  И здесь мы подходим к важнейшему моменту. Фактически, нам, когда исподволь, а когда и совершенно явственно внушается, что выборами ничего нельзя изменить, а потому и участвовать в них не имеет смысла. Общим местом стало сетование в духе цитаты Марка Твена: «Если бы выборы что-то решали, нам бы не позволили в них участвовать!». Да, в ряде случаев это так, а в последнее время, например, в США, где мировая финансовая олигархия пытается узурпировать власть, это видно невооруженным взглядом.

Но ведь сейчас есть и многочисленные примеры обратного, ярчайшие подтверждения того, как всего лишь избирательным бюллетенем жители маленьких, средних и даже огромных стран меняли свою историческую судьбу! И как раз эти страны наиболее близки нам. Таких примеров теперь достаточно в странах Африки, Азии и Латинской Америки. И нет ничего зазорного в том, что именно с этим странами, а не с Западной Европой и США, у нас, как писал Лев Гумилев, положительная комплементарность или совместимость. Эти страны сейчас активно развиваются, и нам всем давно пора отказаться от устаревшего и реакционного принципа европоцентричного мира.

Посмотрите на пример Никарагуа, где после разрушения СССР наши союзники и друзья сандинисты, и их лидер Даниэль Ортега в 1990 году были отстранены от власти, но в 2006 году Ортега и сандинисты на самых что ни на есть демократических выборах вернулись к власти, и с тех пор стабильно поддерживаются никарагуанским народом. Или более свежий и более жесткий пример – в 2019 году избранный народом президент Боливии Эво Моралес был свергнут в ходе инспирированного американцами государственного переворота. Но путчисты не учли баланс сил и под активным давлением большинства населения вынуждены были провести честные выборы, на которых партия Эво Моралеса триумфально вернулась к власти.

И совсем недавний пример – выборы в 215-миллионой Бразилии, где народ в самом прямом смысле на выборах изменил ход истории. Напомню, в 2016 году в Бразилии под сильнейшим американским давлением и, кстати, под рукоплескания российских либералов, была отстранена от власти сверхпопулярная и любимая народом президент Дильма Русеф, а самый сильный на то время кандидат, социалист Лула да Сильва, один из главных основателей БРИКС и соратник Фиделя Кастро, отрыв которого от кандидата от «правых» Жаира Болсонару, измерялся двузначными цифрами, был посажен в тюрьму и, несмотря на возраст, провел в заключении 580 дней. Выборы президента в 2018-м в отсутствие устраненных сильных соперников стали для активно поддержанного американцами Болсонару легкой прогулкой.

Однако, в 2021 году все обвинения с Лулы были сняты, и он триумфально, в драматической борьбе вернулся к власти. Те, кто следил за бразильскими выборами, помнят, что по накалу они дали бы фору самому драматичному футбольному матчу. Итоговый официальный отрыв от Болсонару в 1,8% никого не должен обманывать – для сохранения власти Болсонару задействовал весь административный ресурс, все силы крупного капитала и СМИ, полицию и армию. И все равно глас народа оказался сильнее! А реальный разрыв между Лулой и Болсонару так и составляет все те же 15–20 процентов, поэтому никакого «раскола», на который надеются проамериканские политологи, в Бразилии не будет.

Вот так народ одной из крупнейших, ключевых стран мира всего лишь избирательным бюллетенем развернул свою страну в правильном направлении. И результат не заставил себя ждать и для нашей страны – в недавнем голосовании на Генеральном Ассамблее ООН по антироссийской резолюции о выплате так называемых «репараций» Украине, Бразилия, все последние 4 года исправно голосовавшая против нашей России, теперь воздержалась. Таким образом, теперь все страны БРИКС и кандидаты в БРИКС по антироссийским резолюциям голосуют или за нашу страну или не поддерживают США и их сателлитов. Можно смело сказать, что если на стороне наших противников крупный капитал, то на стороне нашей страны народы мира и демократия.

Глас народа – глас божий, говорили древние римляне, и искажать его не только недопустимо с моральной точки зрения, но и политически абсолютно недальновидно.

Дмитрий АГРАНОВСКИЙ